ОВЧИННИКОВ
Всеволод
Владимирович

• 1. Детство и юность
• 2. Журналистика
• 3. Личная жизнь
• 4. Смерть

Принципом патриарха советской журналистики Всеволода Овчинникова было расширение на все государства афоризма Федора Тютчева о невозможности измерения России общим аршином. В статьях, книгах и телевизионных репортажах публицист без осуждения, но и без пиетета знакомил граждан СССР с традициями и особенностями зарубежных стран. Когда в пожилом возрасте Всеволод Владимирович опубликовал мемуары, поклонники таланта Овчинникова узнали, что биография журналиста-международника была не менее увлекательной, чем его путешествия по государствам Востока и Запада.

Детство и юность

Будущий востоковед родился 17 ноября 1926 года в Ленинграде в семье архитектора Владимира Овчинникова. Отец Всеволода и его младшего брата, в юности написавший несколько пьес и выпустивший сборник стихотворений, в молодости друживший с Сашей Черным и игравший в карты с Владимиром Маяковским, был учеником Леонтия Бенуа. Среди построек, возведенных по проектам Владимира Федоровича, — Дом интуриста в Сочи, комбинат отдыха в Луге, Дом междурейсового отдыха моряков в Мурманске и многочисленные жилые здания в стиле «сталинский ампир» в городе на Неве.

Овчинниковы жили не в коммуналке, а в отдельной квартире, что было редкостью. Когда Севе было 4 года, его родители уехали отдыхать в Кисловодск, и бабушки мальчика крестили его в Никольском соборе. Крестной матерью будущего телеведущего стала подруга мамы Елены Александровны оперная звезда Софья Преображенская, жившая в доме № 4 на улице Дзержинского в одном подъезде с такими знаменитостями, как Агриппина Ваганова и Исаак Дунаевский.

Учиться Сева пошел рядом с домом, в 264-ю неполную среднюю школу. Мальчик много читал и приносил книги из отцовской библиотеки одноклассникам, бывал на лучших оперных и балетных спектаклях, благодаря прогулкам по городу вместе с Владимиром Федоровичем узнавал о стилях архитектуры и биографиях зодчих.

Через 3 дня после окончания Всеволодом 7-го класса началась война. Вместе со сверстниками юный Овчинников тушил зажигательные бомбы. Из 24 одноклассников Севы первую блокадную зиму пережили лишь семеро. Причинами смерти 15-летних мальчишек стали голод и холод.

Выжить будущему журналисту и его семье помогла рабочая карточка его отца, лично накрывавшего маскировочной тканью Медного всадника, и еще несколько обстоятельств. Во-первых, Овчинниковы переехали из просторной квартиры на Фонтанке, расположенной на 6-м этаже, к родственнице, жившей в доме на Петроградской стороне на 2-м этаже. 13-метровую комнату, в которой ютились Всеволод, его мать, отец и брат, обогревать было проще, чем прежние хоромы, а на второй этаж воду было носить легче, чем на шестой. Во-вторых, у матери оказались большие запасы варенья и сахарного песка, с которыми семья пила чай. В-третьих, подростки научились ловить на рыболовный крючок кошек, из которых Елена Александровна варила супы.

Осенью 1942 года Овчинниковы уехали в эвакуацию. Вначале семья переплыла на катере Ладожское озеро, потом в вагоне-теплушке доехала до села Плетнева Юргинского района Омской области. Сейчас район относится к Тюменской области.

В июне 1943 года очерку о жизни ленинградских интеллигентов в Сибири газета «Омская правда» посвятила целый подвал. Автор статьи рассказал, что 53-летний глава семьи строит тракторную мастерскую и гараж для комбайнов, жена Владимира Федоровича работает статистиком машинно-тракторной станции, теща архитектора — бухгалтером маслозавода¸ а 16 летний Всеволод — счетоводом колхоза «Трудовик». Очерк был иллюстрирован фотографиями Овчинниковых.

За работу Всеволод получал оплату натурой: крынку молока ежедневно, 6 пудов картофеля и пуд муки ежемесячно. Толковый юноша успевал составлять за сотню яиц отчеты соседним колхозам, а также смог заочно окончить 8-й и 9-й классы.

В ноябре 1943-го Овчинникову исполнилось 17 лет, и парня мобилизовали, отправив учиться в город Каинск, в 12-й Отдельный учебный стрелковый полк Сибирского военного округа. Всеволод прославился умением выступать на комсомольских активах и полковых митингах.

Через полгода после поступления уроженец города на Неве получил квалификацию «командир 45-миллиметровой противотанковой пушки», но благодаря приказу Иосифа Сталина оказался не на фронте, а в военно-морском училище Ленинграда, расположенном в здании Адмиралтейства. На подготовительных курсах Овчинников экстерном окончил 10-й класс и получил аттестат зрелости.

На 3-м курсе у Всеволода выявили близорукость. Юношу хотели отчислить, но он выхлопотал направление в Москву, на морской факультет Военного института иностранных языков. Поступить в элитарное учебное заведение Овчинникову помогла готовность осваивать китайский язык. За годы учебы Всеволода была провозглашена Китайская Народная Республика, и китаисты оказались дефицитными специалистами. Дипломную работу Овчинникова «Советская литература в Китае» в 1950 году опубликовал журнал «Новый мир».

Журналистика

В 1951 году молодого переводчика прикрепили к китайской делегации, приехавшей в СССР и посетившей редакцию газеты «Правда». Всеволод столь блестяще справился с задачей, что главный редактор центрального печатного органа ВКП (б) Леонид Ильичев предложил Овчинникову писать на дальневосточные темы.

В «Правде» сын архитектора прослужил 4 десятилетия, уйдя из газеты накануне августовского путча 1991 года. 7 лет Всеволод Владимирович был собкором издания в Китае, 7 лет — в Японии и 5 лет — в Англии.

С 1979 по 1992 год Овчинников был одним из ведущих передачи «Международная панорама» на Центральном телевидении. Опыт поездок в Японию уроженец Ленинграда обобщил в книге «Ветка сакуры», а визитов в Великобританию — в «Корнях дуба». Овчинников — автор теории, что китайцы — это «немцы Дальнего Востока», а японцы — «русские Дальнего Востока». Перу журналиста принадлежит политический детектив о соперничестве сверхдержав за обладание ядерным оружием «Горячий пепел».

В конце XX и в XXI веке Всеволод Владимирович работал обозревателем «Российской газеты». Младшие коллеги отмечали не только высочайший профессионализм Овчинникова, но и отсутствие у него какого-либо высокомерия.

Личная жизнь

В эвакуации юного Всеволода пыталась соблазнить 26-летняя Клавдия, заведовавшая молочной фермой. Но подросток не понял намеков селянки. Об Овчинникове жители Плетнева сложили частушку:

«Вот так вот, счетовод, много понимает…

Пятью пять — двадцать пять.

Дважды два — не знает!»

Радости общения с противоположным полом Сева познал, будучи курсантом в Ленинграде, а счастье в личной жизни обрел в начале журналистской биографии в 1952 году со студенткой музыкального училища при Московской консерватории. Ради семьи жена Всеволода Владимировича Муза Петровна отказалась от исполнительской карьеры и преподавала русский язык китайским и японским детям.

В интервью 2007 года Овчинников утверждал, что дату рождения единственной дочери Любови — 14 сентября 1956 года — ему предсказал далай-лама. По словам Всеволода Владимировича, Люба появилась на свет с весом 4 кг 400 г и двумя зубами во рту.

В повести «Цветы сливы», вошедшей в сборник «Человек и дракон», Всеволод Владимирович рассказывал, что, уже имея внуков-подростков, на отдыхе в Ялте выходил гулять в майке, купленной в Токио, с надписью на японском «секс-инструктор». Однако девушки не набивались в компанию обладателя эксклюзивной вещи — то ли из-за возраста Овчинникова, то ли из-за слабого знания барышнями языка Страны восходящего солнца.

Смерть

Всеволод Владимирович скончался 30 августа 2021 года, не дожив менее 3 месяцев до 95-летнего юбилея. До последних дней журналист сохранял ясность ума. Соболезнования в связи с кончиной «сенсея» российской публицистики высказали Михаил Мишустин и Владимир Путин.